- Мамочка, можно я пойду искупаюсь ?
- О боже! Как можно в таком срамье купаться ?!!!

Уточнение от Chiezo:

Там мамуля говорит "skimpy" - то есть скудный, слишком открытый, откровенный. Мамочка посчитала такой купальный костюм слишком сексуальным. А пострадала ни в чем не повинная кошка .

wetman (об этом рисунке) -

- Не согласен. История имеет тенденцию развиваться по спирали. Думаю, что сейчас мы вступаем в эру более закрытых купальников, нежели 2005 или 1980.

бултых:
Правильно!!! Солнечная активность набирает мощность. Сейчас уже многие задумываются о том, что загорать нью себе дороже. Можно и заработать рак кожи. Это медицински подтвержено. Просто я тесно через жену связан с медициной. Даже моя жена, которая вечно загорала почти раздетая уже смотрит на это скептически. Купили закрытый купальник, еше с юбочкой. Думаю тенденция как раз к закрытим купальникам. Так что в ближайшее время нам будет кое чем насладиться.

www.pticy.net/animals/?act=21&page=134 (отсюда).

...Но все-таки нам бы никогда не удалось увидеть одновременно и дельфинов, и светлячков, и фосфоресценцию, если бы не мамин купальный костюм.

Мама давно уже с завистью смотрела на наши купания, как дневные, так и ночные, но когда мы предложили ей ходить вместе с нами, она заявила, что слишком стара для подобного рода вещей. И всё же под нашим постоянным нажимом она в конце концов наведалась в город и возвратилась домой с таинственным пакетом в руках. Смущённо развязав пакет, мама изумила нас всех, вытащив оттуда на редкость бесформенное одеяние из чёрной материи, покрытое сверху донизу бесчисленными оборочками и складочками. -- Ну, что вы об этом скажете? -- спросила мама. Мы уставились на странный наряд, пытаясь отгадать, для чего он предназначен.

-- Что это такое? -- спросил наконец Ларри. -- Купальный костюм, разумеется,-- ответила мама.-- Что же это ещё, по-вашему, может быть?
-- Он напоминает мне сильно исхудавшего кита,-- сказал Ларри, приглядываясь к костюму.
-- Ты это ведь не наденешь, мама,-- сказала пораженная Марго.-- Можно подумать, что он сшит в двадцатом году.

-- А для чего тут оборки и все вот эти штуки? -- с интересом спросил Ларри.
-- Для украшения, конечно,-- с негодованием ответила мама. -- Ничего себе украшения! Не забудь вытряхивать из них рыбу, когда будешь выходить из воды.
-- Могу лишь сказать, что мне это нравится,-- твёрдо заявила мама, засовывая чудовище обратно в пакет.-- И я буду его носить.

-- Ты можешь затонуть во всей этой амуниции,-- серьезно сказал Ларри.
-- Мама, это ужасно. Его нельзя носить,-- сказала Марго.-- Ну почему ты не купила что-нибудь более современное?
-- Когда ты доживёшь до моих лет, милая, ты не станешь ходить в трусах и лифчике... У тебя будет не та фигура.
-- Хотел бы я знать, на какую же фигуру было рассчитано вот это,-- заметил Ларри.

-- Ты просто безнадёжна, мама,-- с отчаянием сказала Марго. -- Но мне это нравится... я же вас не прошу его носить,-- воинственно возразила мама.
-- Ну правильно. Это твоё личное дело,-- согласился Ларри.-- А ты его не снимай. Может быть, потом он окажется тебе в самую пору, если для этого ты сумеешь отрастить ещё три или четыре ноги.

Фыркнув от возмущения, мама ушла наверх примерять костюм. Через некоторое время она позвала нас оценить результат, и мы всей гурьбой двинулись в ее спальню. Прежде всех вошел Роджер, и, очутившись перед странным видением в пышном чёрном костюме с массой оборок, он поспешно отступил к двери, пятясь задом, и залился яростным лаем. Нам не сразу удалось убедить его, что это просто наша мама -- но даже и после этого он всё ещё продолжал коситься на неё не очень доверчивым взглядом. Однако же, несмотря на всё противодействие, мама не захотела расстаться со своим похожим на шатёр костюмом, и в конце концов мы отступились.

В честь ее первого морского купания мы решили устроить в лунную ночь пикник на берегу залива и послали приглашение Теодору. Он был единственный из посторонних людей, кого мама могла допустить на такое торжество. И вот день великого омовения наступил. Мы припасли вина и закусок, вычистили лодку, набросали в неё подушек, и всё уже было готово к отъезду, когда явился Теодор. Услыхав о нашем намерении устроить при лунном свете пикник с купанием, Теодор объявил, что сегодняшней ночью луны на небе не будет. Все тут же принялись упрекать друг друга в том, что никто не следил за лунными фазами, и спор продолжался до самых сумерек.

Наконец было решено, что хочешь не хочешь, а на пикник отправляться надо, раз уж все наготове. Мы забрались в лодку, набитую едой, вином, полотенцами и сигаретами, и поплыли вдоль берега. Я с Теодором сидел на носу, мама была рулевым, а все остальные гребли по очереди. Пока мама еще не освоилась с темнотой, она искусно провела нас по кругу, так что после десяти минут энергичной гребли мы вдруг снова очутились перед пристанью, врезавшись в неё что есть силы.

Расстроенная такой неудачей, мама пустилась в другую крайность, направив лодку прямо в открытое море, и, не заметь Лесли этого обстоятельства вовремя, мы бы в конце концов оказались где-нибудь у берегов Албании. После этого управление взяла на себя Марго, и она справлялась со своим делом вполне сносно, если не считать тех критических моментов, когда она начинала волноваться и совсем забывала, что при повороте направо румпель надо отвести влево. Поэтому нам приходилось напрягать все силы и минут по десять выравнивать лодку, которую Марго направляла прямо на скалу, вместо того чтобы отвести ее от скалы.

В целом же это было доброе начало маминого первого купания.

В конце концов мы благополучно добрались до залива, расстелили на песке коврики, разложили еду, выстроили на отмели батарею бутылок, чтобы они охлаждались, и торжественный момент наступил. Под громкие приветственные крики мама сбросила халат и предстала перед нами во всем блеске. В своём купальном костюме она вполне могла бы сойти, как выразился Ларри, за морской вариант памятника принцу Альберту (огромный, пышный монумент в Лондоне, возведённый в память принца Альберта, супруга королевы Виктории).

Роджер вёл себя прекрасно, пока не увидел, как мама неторопливо и с достоинством ступает по мелководью. Это его очень взбудоражило. Видно, он принял купальный костюм за некое морское чудовище, которое обхватило маму со всех сторон и вот-вот утащит в глубины. С диким лаем он бросился ей на выручку, вцепился в одну из бесчисленных оборок, идущих по краю костюма, и потянул что есть силы. Мама в это время как раз успела вымолвить, что вода немножко холодновата, и вдруг почувствовала, как ее тянут назад. Она вскрикнула от испуга и, потеряв равновесие, шлёпнулась в воду, а Роджер продолжал тянуть изо всех сил, пока не оторвал порядочный кусок оборки.

Обрадованный, что враг распадается на части, Роджер подбодрил маму рычанием и принялся сдирать с неё остатки гнусного чудовища. Мы корчились на песке от хохота, а мама сидела на мелком месте и, еле переводя дух, старалась подняться на ноги, отбивалась в то же время от Роджера и, как могла, придерживала купальный костюм.

На её беду, костюм, сконструированный из слишком плотного материала, наполнился воздухом и, намокнув в воде, раздулся как шар. Теперь положение мамы стало ещё тяжелее, так как ей приходилось управлять этим дирижаблем из оборок и складок. Спас ее Теодор. Он прогнал Роджера и помог маме подняться.

После того как мы выпили по стакану вина, чтобы прийти в себя и отметить такое событие (спасение Тезеем Андромеды, как обозначил это Ларри), все пошли купаться. Мама благоразумно сидела на мелком месте. Роджер расположился рядом с нею и грозно рычал на костюм, если он пузырился или хлопал вокруг маминой талии.

Море в ту ночь светилось особенно ярко. Стоило провести рукой по воде, как на море вспыхивала широкая золотисто-зеленая лента застывшего огня, а при прыжке в воду вам казалось, что вы погружаетесь в холодный расплав сверкающего света. Вдоволь наплескавшись, мы вышли на берег, все в огненных струях, и приступили к закускам...